Твитнуть
З Н А К О М С Т В О
Автор: Severin
Иногда в мыслях я возвращаюсь к тому дню, когда я впервые встретил свою Госпожу. До этого лишь в своих мечтах лежал у ног надменной Властительницы и представлял себе удары бича на своём теле. Мечты эти казались мне абсолютно несбыточными.
Тем летним погожим днём я пошёл прогуляться в парк. Я любил бродить там, мне там лучше думалось.
Она сидела на скамейке, закинув ногу на ногу, и читала книгу. Мысли мои в этот момент были далеки от того, чтобы заглядываться на женщин, меня тогда занимали совсем другие проблемы. И проходя мимо неё, я бросил на неё случайный рассеянный взгляд. Но что-то заставило меня остановить этот взгляд. На ней было белое платье, довольно открытое, что позволяло видеть верхние части её грудей. Нечто особенное было в её внешности, и это нечто привлекло моё внимание. Я остановился, и уже, не отрывая взгляда, смотрел на неё. Передо мной был тот идеал, о котором я грезил в своих мечтах.
Она почувствовала мой взгляд и подняла глаза. Внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что по её губам скользнула едва заметная улыбка. Я смутился, отвёл глаза и пошёл дальше. Вернее тело моё пошло дальше. А душа осталась пригвождённой к тому месту, где я только что стоял.
Ночью я грезил о прекрасной незнакомке.
И на следующий день я снова пошёл в парк. Я в любом случае туда пошёл бы, поскольку ходил туда каждый день. Но теперь я пошёл туда совсем не затем, чтобы сосредоточиться на мыслях, связанных с проблемами квантовой теории поля. Да и не мог я теперь думать над этими проблемами. Весь мой разум был занят совсем иным. Я твёрдо решил заговорить с ней, если увижу её снова. И поэтому пошёл не в тот час, когда я обычно выходил из дома, а примерно в то время, когда увидел её. И вот я у той скамейки.
Её на этой скамейке не было. На ней никого не было.
Горечь закралась мне в душу. Я огляделся по сторонам. Невдалеке от меня шла под руку пожилая супружеская пара, На соседних скамейках сидели женщины с колясками, вокруг резвились ребятишки.
Но её не было.
И я ушёл домой. Дома я попытался отвлечься, улегшись на диван с книгой. Ничего не получалось. Перед глазами стояла она. В конце концов я принял лошадиную дозу валерьянки и лёг спать.
Стоит ли говорить, что на следующий день я снова пошёл в парк. Но на этот раз я пошёл ранним утром, рассчитывая провести там весь день, но встретить загадочную незнакомку. Я плохо представлял себе, что я ей скажу при встрече. А точнее совсем не представлял.
Я уже долго ходил по парку, прошло несколько часов. И тут я её увидел. Она шла быстрой походкой, стуча каблучками. Я остановился как вкопанный. Она шла прямо на меня. И проходя мимо (я не мог вымолвить ни слова), она неожиданно уронила сумочку. Совершенно неосознанно, повинуясь лишь внутреннему порыву, я поднял эту сумочку и вручил ей.
– Спасибо, – сказала она и испытующе взглянула на меня. Это её короткое, совершенно обычное слово прожгло меня насквозь. Голос у неё был грудной бархатистый, полный какого-то внутреннего достоинства.
– Да что Вы, не за что, – пробормотал я.
И она ушла. Встреча, которую я с трепетом ждал столько времени, и которая не выходила у меня из головы, закончилась.
В последующие дни я также ходил в парк, но её там уже не было. Прошла неделя. Мало-помалу мои мысли стали возвращаться к физическим проблемам. И вот однажды, когда я сам сидел на той же самой скамейке, я вдруг увидел её. Она стояла совсем рядом.
– Вы каждый день здесь бываете? – спросила она.
– Да… почти, – ответил я.
Она засмеялась и задала следующий вопрос:
– И именно на этой скамейке?
– Д-да, то есть нет, то есть да…
Она снова засмеялась.
– Так нет или да?
– Да.
Она села рядом со мной, и меня обдал аромат её духов. Мы разговорились, познакомились. Оказалось, что места её и моей работы находятся совсем недалеко друг от друга. Я сводил её в кафе, затем, набравшись духу, предложил ей сходить в кино. Она охотно согласилась.
Глядя на экран в тёмном кинозале, я не понимал, о чём идёт речь в этой картине, мне это было совершенно всё равно. Все мои помыслы занимала она, сидящая сейчас рядом со мной и с явным интересом следящая за происходящим на экране.
Когда мы вышли из кинотеатра, было уже темно, и я поехал проводить её до дома.
– Зайдите ко мне на чашку чая, – предложила она. Я не поверил своим ушам. Она сама предлагает мне зайти к ней. Но конечно, возражать не стал.
Когда мы зашли к ней, она села на стул и стала снимать свои туфельки. Тут как будто бы кто-то подтолкнул меня.
– Разрешите Вам помочь.
Она улыбнулась.
– Пожалуйста.
И я снял с её ножек туфельки. Ножки оказались маленькими, аккуратной формы, обтянутые капроновыми чулками. Мне охватило страстное желание прижаться губами к кончикам этих ножек. И лишь неимоверным усилием воли я взял себя в руки и надел её домашние тапочки. Когда я взглянул на неё, она смотрела на меня с доброй, но слегка насмешливой улыбкой.
– Что это Вы так переволновались? – участливо спросила она, – даже покраснели.
– Да так, ничего, – пробормотал я и поспешно поднялся.
– Спасибо, – поблагодарила она.
Мы сидели на диване возле маленького столика и пили чай. Разговор, поначалу шедший ни о чём, постепенно зашёл о галантности мужчины по отношению к женщине. По-видимому не последнюю роль в этом сыграл недавний эпизод с туфельками. И мы заговорили об обычае целовать женщине руку. И вдруг она неожиданно сказала:
– У меня создалось впечатление, что Вашему внутреннему естеству больше соответствует усиленная форма этих обычаев.
– В каком смысле? – спросил я.
– В том, что в поцелуй женской руки Вы вкладываете не просто галантность.
– Да? – как-то глупо спросил я.
– Да, – повторила она. – Ваш поцелуй символизирует преклонение мужчины перед женщиной.
– Вы думаете? – уже совсем по-идиотски ляпнул я, хотя мне нужно было сказать сейчас совсем другое. И мне очень хотелось это сказать.
– Уверена в этом.
Я немного помолчал.
– Если мужчина хочет показать своё преклонение перед женщиной, он для поцелуя опускается перед ней на колени, – сказал я, наконец.
Наверное, не нужно было мне этого говорить, никто не тянул меня за язык говорить про колени. И вовсе не всегда мужчина опускается на колени, даже если хочет подчеркнуть именно преклонение. Но мне хотелось сказать именно это. И я сказал. Возможно, эта фраза и определила всю мою дальнейшую судьбу.
Она пристально посмотрела на меня долгим испытующим взглядом. Но ничего не говорила. Она как будто бы ждала от меня развития инициативы. И я больше не колебался. Встав с дивана, я медленно опустился перед ней на колени. И тогда она улыбнулась.
– Не правда ли, это гораздо естественнее, и в первую очередь для Вас? – спросила она.
– Да, Вы правы, – вынужден был признаться я.
– Тогда оставайтесь на коленях, мне это нравится. Кстати, согласны Вы в этот вечер делать то, что мне нравится?
– Да, – уже без колебаний ответил я.
– Тогда целуйте мне руку.
И она протянула мне свою руку. Голова у меня закружилась. Я приник губами к её пальцам. Они были холодными. Как это у Вертинского. «Ваши пальцы пахнут ладаном».
– Вам нравится это? – спросила она.
–Да, да, – поспешно проговорил я, – и даже…
– Что «даже»? Договаривайте.
– Я боюсь обидеть Вас.
– Вы не обидите меня. Я знаю, что Вы хотели сказать. Я поняла это ещё тогда, когда Вы подняли мою сумочку, там в парке. А окончательно в этом убедилась, когда Вы переобували меня. Поэтому говорите смело.
– Ну… если так, то...
И вдруг она совершенно изменившимся тоном сказала:
– Перестань мямлить. Я тебя спросила. Отвечай!
Эта её фраза прожгла меня насквозь, как калёным железом. Сколько раз такой тон разговора женщины преследовал меня в моих мечтах. И вот он стал реальностью.
– Я бы очень хотел поцеловать Ваши ноги, – наконец сказал я.
– И тебе столько времени нужно было, чтобы сказать такую простую вещь?
Я кивнул.
– Я, кажется, тебе вопрос задала? – резко спросила она. – Что ты головой трясёшь?
И мне показалось, что она собралась дать мне пощёчину.
– Да, я не решался, – сказал я.
– Ну хорошо, что хоть сейчас решился, – сказала она. – Ты можешь поцеловать.
Она откинулась на диване и вновь передо мной оказалась её ножка, обтянутая капроновым чулком. Но если полчаса назад я еле сдерживался, чтобы не поцеловать её, то теперь, получив на это разрешение, никак не мог решиться это сделать.
– Ну же, – нетерпеливо сказала она и слегка стукнула меня ножкой в подбородок. И лишь тогда я в экстазе прижался губами к её ступне.
– Ну вот видишь, ничего с тобой не случилось, – улыбнулась она. – Оставайся на коленях.
И дальше она начала задавать мне вопросы. Я вынужден был отвечать на них прямо, без утайки. Я почувствовал, что могу довериться этой женщине. И через некоторое время она уже знала обо всех моих тайных помыслах и желаниях. Когда, наконец вопросы подошли к концу, моё лицо пылало, из глаз текли слёзы. Она провела кончиком ножки по моему лицу.
– Успокойся. Ты напрасно так стыдишься всего этого. Ничего плохого в этом нет, Тысячи несчастных мужчин страдают от того, что не находят выхода своей страсти. Но ты можешь оказаться счастливее их. Я дам тебе шанс. И если ты сумеешь его использовать, я подарю тебе это счастье.
И после этих слов мне открылась дорога к неизмеримому блаженству рабства. Рабства у этой женщины, ставшей моей Госпожой. Рабство, в котором я уже многие годы и пребываю по сей день.