Читаю книгу архимандрита Тихона, которая хорошо раскупается в московских книжных. Открыла для себя две поразительные вещи:
1. Монахи практикую пересмотр прошлого. И меня это крайне удивило. потому что в христианской религи и об этом ни слова. Но, то что описывает Тихон - один в один Кастанеда и еже с ним.
2. Второй пункт подробнее. "-Благослови, владыко, кадило! Намесник, по привычке, занес было руку для благословления и ...замер. - Тебе кто это дал? Брось сейчас же!-повелел намесник. Академист совсем окочанел от ужаса. - Брось, кому говорят! (в алтаре на полу были расстелены ворсистые ковры. Кадило пылало добрым ведерком углей. Академист впал в предобморочное состояние. Было видно что в Ленинградской духовной академии они такого не проходили. Отец намесник, не сводя с него глаз, поманил пальцем старого иеродьякона и коротко скомандовал: -Забери у него кадило! Антоний выхватил кадило у питерца. -Брось его, - велел намесник. Ни секунды не раздумывая, Антоний разжал пальцы, и кадило с печальным звоном обрушилось на ковер. Пылающие угли рассыпались и ковер заполыхал. А намесник сверху величественно взирал на эту картину. - Вот как надо исполнять послушание! - заключил он." Это не единственный фрагмент, когда монах описывает насколько важным является именно послушание и смирение. Что надо суметь покориться воле старшего без особых рассуждений. Есть еще и армия с подбоным отношением к воле (приказам). Но...армия-армией... Это немного другая опера. Тут без точного исполнения приказов машинка работать не будет, а вот монашество.... Это, когда воспитывается что-то внутри. Ломается личность...Скорее эго. На обломках строится новое. Интересно, никто из верхних никогда не хотел уйти в монастырь?
1. Монахи практикую пересмотр прошлого. И меня это крайне удивило. потому что в христианской религи и об этом ни слова. Но, то что описывает Тихон - один в один Кастанеда и еже с ним.
2. Второй пункт подробнее. "-Благослови, владыко, кадило! Намесник, по привычке, занес было руку для благословления и ...замер. - Тебе кто это дал? Брось сейчас же!-повелел намесник. Академист совсем окочанел от ужаса. - Брось, кому говорят! (в алтаре на полу были расстелены ворсистые ковры. Кадило пылало добрым ведерком углей. Академист впал в предобморочное состояние. Было видно что в Ленинградской духовной академии они такого не проходили. Отец намесник, не сводя с него глаз, поманил пальцем старого иеродьякона и коротко скомандовал: -Забери у него кадило! Антоний выхватил кадило у питерца. -Брось его, - велел намесник. Ни секунды не раздумывая, Антоний разжал пальцы, и кадило с печальным звоном обрушилось на ковер. Пылающие угли рассыпались и ковер заполыхал. А намесник сверху величественно взирал на эту картину. - Вот как надо исполнять послушание! - заключил он." Это не единственный фрагмент, когда монах описывает насколько важным является именно послушание и смирение. Что надо суметь покориться воле старшего без особых рассуждений. Есть еще и армия с подбоным отношением к воле (приказам). Но...армия-армией... Это немного другая опера. Тут без точного исполнения приказов машинка работать не будет, а вот монашество.... Это, когда воспитывается что-то внутри. Ломается личность...Скорее эго. На обломках строится новое. Интересно, никто из верхних никогда не хотел уйти в монастырь?
Комментарий